Андрей Глызин, командир воздушного судна Ан-24 ЗАО «Авиакомпания «Ангара»: «К сожалению, не всем удалось сохранить жизнь, вот это самая большая такая ноша, которая гнетет и давит на экипаж».

Подобных случаев в истории российской авиации - единицы. Пилоты справились с воздушным судном, у которого горел двигатель, и сохранили жизни большинству пассажиров. Несмотря на то, что самолетам Ан-24 не один десяток лет, летчики считают их одними из самых надежных.

Андрей Глызин, командир воздушного судна Ан-24 ЗАО «Авиакомпания «Ангара»: «Жалко, что их сейчас не выпускают, эти самолеты, но во всяком случае замены им пока, альтернативы нет. В том плане, что эти самолеты пригодны для посадки на грунтовых аэродромах, что в общем-то у нас по северным аэродромам там, по северным территориям, много таких аэродромов осталось».

Сергей Смирнов, второй пилот воздушного судна Ан-24 ЗАО «Авиакомпания «Ангара»: «Приборное оборудование устаревшее, вот единственное что - заменить приборное оборудование, более современное поставить, двигатель получше, в смысле поэкономичнее».

У экипажа, за исключением бортпроводницы, за плечами немалый опыт, в том числе и на северных трассах. У командира, Андрея Глызина 4 тысячи 570 часов налёта. У второго пилота, Сергея Смирнова - 5 тысяч 100. У бортмеханика Сергея Фисичко - 9 тысяч 190.

Андрей Глызин, командир воздушного судна Ан-24 ЗАО «Авиакомпания «Ангара»: «Налетали мы уже порядка 20-ти часов вместе, т.е. вот в одном экипаже, на этом самолете. Сделали около 8-ми рейсов совместно, работали с "ТомскАвиа", с авиакомпанией, выполняли рейсы по маршруту Томск - Нижневартовск - Сургут - Новосибирск».

11-го июля, вспоминают летчики, ничто не предвещало беды. Для экипажа это был второй рейс за день. Первый прошел гладко. Не было замечаний и у техников, готовивших Ан-24 к вылету из Томска в Сургут.

Сергей Смирнов, второй пилот воздушного судна Ан-24 ЗАО «Авиакомпания «Ангара»: «В этот же день мы выполнили рейс Нижневартовск - Томск. Исключительно никаких отклонений, все по расписанию, ничего не предвещало. И обратно мы полетели четко по расписанию, в 10.10. Как в расписании в 10.10 мы взлетели. Все идеально шло. Через полтора часа начались проблемы».

Приборы показали - стружка в масле. Пилоты говорят - это не является прямым доказательством отказа двигателя. Полет до аэродрома назначения продолжать можно, усилив контроль за параметрами двигателя. Что и было сделано. Далее ситуация стала развиваться не прогнозируемо. На высоте 6 тысяч метров. Отказал левый двигатель. Командир его отключил.

Андрей Глызин, командир воздушного судна Ан-24 ЗАО «Авиакомпания «Ангара»: «Произошел отказ двигателя с последующим возгоранием. Штатной системой пожаротушения, расположенной на самолете, пожар не удалось ликвидировать, и было принято решение произвести посадку на воду. После отказа двигателя тут уже, конечно, мысль была садиться в Стрежев-ом, но когда возник пожар, то есть, это произошло практически все одновременно, то уже о посадке, конечно, не то что в Стрежевом, а просто на земную поверхность - здесь уже вопрос не стоял».

Решение - однозначное и молниеносное - садиться немедленно. Счет шел на секунды. Полыхающий двигатель начал разваливаться еще в воздухе. Над ним - бак с горючим.

Сергей Смирнов, второй пилот воздушного судна Ан-24 ЗАО «Авиакомпания «Ангара»: «Пожар на самолете - это все. Все остальные отказы - там уже с ними справиться проще, а с пожаром, если все средства использованы».

Сергей Фисичко, бортмеханик воздушного судна Ан-24 ЗАО «Авиакомпания «Ангара»: «У нас по руководству летной эксплуатации - там однозначно написано - при возникновении пожара и не ликвидации пожара - посадка на ближайшем аэродроме или на любую пригодную площадку, что у нас и получилось».

Сергей Смирнов, второй пилот воздушного судна Ан-24 ЗАО «Авиакомпания «Ангара: «Чем быстрее, тем лучше, поэтому было принято решение ни куда-то на аэродром идти, а садиться куда-нибудь на воду - это раз. А во-вторых, перегорает, вот со временем пока горит пожар, перегорает проводка управления сам-том. Он становится неуправляемым, поэтому я считаю, что у нас было времени очень мало. Еще бы минута, может быть, и все».

Осложняла ситуацию низкая облачность. Пилоты сквозь просвет в облаках увидели реку. На скорости около 500 километров в час начали экстренное снижение.

Андрей Глызин, командир воздушного судна Ан-24 ЗАО «Авиакомпания «Ангара»: «Шасси не было выпущено, их ни в коем случае нельзя было выпускать, просто в тот момент, когда двигатель уже отваливался, и, по всей видимости, он коснулся первым водной поверхности, его, естественно, выломило, отломило, и вслед за этим потянуло шасси».

Сергей Смирнов, второй пилот воздушного судна Ан-24 ЗАО «Авиакомпания «Ангара: «Мы старались поближе к левому берегу, где пологий берег, правый берег крутой, там видно, что глубина огромная, песчаную отмель увидели, и в этом направлении решили».

Сергей Фисичко, бортмеханик воздушного судна Ан-24 ЗАО «Авиакомпания «Ангара»: «Там дно такое, что в одном месте сходили по колено, в другом по грудь и вот эти песчаные барханы, кто знает, может мы в один из этих песчаных барханов въехали».

До удара о поверхность реки, пилоты отключили второй двигатель. При посадке у Ан-24 деформировался фюзеляж в зоне крепления крыльев, оторвался хвост и левый двигатель.

Сергей Смирнов, второй пилот воздушного судна АН-24 ЗАО «Авиакомпания «Ангара»: «Если бы мы сели на полосу - все, это по времени бы заняло гораздо больше времени - это раз, а во-вторых, садись бы мы без шасси и также без закрылок, потому что грозила опасность, если бы мы закрылки выпускали на самолете - с одной стороны выпустили, а с другой нет, допустим, - это переворачивается самолет в этом случае. Это вообще разбились бы. Поэтому, я считаю, что на земле дополнительно бы взорвались бы баки, и пожар бы был».

Виктория Новак, стюардесса воздушного судна АН-24 ЗАО «Авиакомпания «Ангара»: «Посадка была плавной, потом сильный удар, самолет остановился, хлынула вода, отстегнула ремень, встала, посмотрела в салон, увидела, что выходы в хвостовой части - невозможно, заблокирован, крыша просела, туда не попасть, дала команду «отстегнуть ремни, на выход». Сама в это время открыла двери первого багажника и попыталась первую багажную дверь открыть, но это не удалось, в это время открылась дверь в кабину пилотов, ребята тоже попробовали, не получилось, началась эвакуация через люк в кабине пилотов. Первой вытащили ребенка маленького, ну и уже, сначала пассажиры, которые смогли сами отстегнуться и выйти, ну а далее уже вытаскивали, как могли».

Экипаж вспоминает, помогали все. Рыбаки, местные жители, сами пассажиры, особенно запомнился молодой человек, сидевший в первом ряду, Андрей Моторыкин.

Виктория Новак, стюардесса воздушного судна АН-24 ЗАО «Авиакомпания «Ангара»: «Больше всех нам помогал, самым последним остался на берегу, даже после нашего уезда. Вот ему огромное спасибо, помог во всем».

Андрей Глызин, командир воздушного судна Ан-24 ЗАО «Авиакомпания «Ангара»: «Паники не было, был ужас, разочарование и была работа, конечно, спасали - как можно быстрее вытащить пассажиров, потому что некоторые оказались зажатыми, плюс вода, в этом смысле. Выбирались через верхний люк, через аварийный, который расположен в кабине экипажа и через разлом в хвостовой части самолета».

О себе, говорят члены экипажа, подумать было некогда. Оставались в самолете до тех пор, пока не вытащили последнего выжившего пассажира. Потом начали доставать багаж.

Позже стюардессу доставили в местную больницу. Когда всех пострадавших увезли с места «жесткой посадки», летчики и бортмеханик улетели в Нижневартовск. Ночью вернулись в Стрежевой. Начала работу комиссия по расследованию. Объяснения, показания - больше всего гнетет неизвестность. Да и дома ждут семьи. С которыми не виделись больше 2-х недель.

Андрей Глызин, командир воздушного судна Ан-24 ЗАО «Авиакомпания «Ангара»: «- Летать будете? - Пока не знаю, этот вопрос, наверное, у нас будет обсуждаться в семье, на семейном совете, потому что родные тоже очень сильно пережили много за это время».

Работу пилотов отмечали практически все выжившие пассажиры. Приземлись самолет чуть правее или левее - могли сгореть или утонуть. Сам экипаж геройским свой поступок не считает. Они говорят, это их долг. Экипаж благодарен всем, кто не остался равнодушен к их беде. Виктория с теплотой отзывается о медработнике больницы, Алене, которая помогла с вещами. Моральную поддержку, в том числе и со стороны руководства компании, пилоты чувствовали с первых минут посадки. Летчики уверены - в той ситуации их действия были единственно правильными.

Сергей Смирнов, второй пилот воздушного судна Ан-24 ЗАО «Авиакомпания «Ангара»: «Потому что после посадки у нас керосин был в салоне, он растекаться стал, представляете, мы сели бы, горит двигатель, мы на земле, пускай мы даже сели как-то, мы сели, и он растекается, тут конечно, пожар такой, что. Там единственное правильное решение - на воду, единственное правильное. Был шанс, и, наверное, мы его использовали».

Яна Поцепкина