В Стрежевом он не живет уже почти 20 лет, но наведывается сюда каждый юбилей. Последний раз приезжал на 50-летие, которое нефтяная столица региона отметила в 2016-м. Тогда мы встретились с Леонидом Филимоновым и записали большое интервью. Часть вошла в программу «Через годы, через расстояние». Часть хранилась в нашем архиве. При встрече мы много говорили о жизни, достижениях и ошибках, вспоминали трудовую биографию. У Леонида Ивановича она богатая. Но больше всего ему дороги воспоминания о Сахалине, где в 1959-м он начал работать бурильщиком. И за 20 лет проделал путь до главного инженера объединения «Сахалиннефть».

Леонид Филимонов, почётный гражданин Стрежевого: «Ну что такое Сахалин? Вы даже представить себе не можете. 59 год. У меня была бригада с судимостью от 8 до 12 лет - каждый. И вот я пришедший с института. Я для них ничего не представлял. Ну это меня закусило. Был случай, когда во время выброса меня обвинили в том, что мастер виноват. И я платил полтора года, пока со мной не разобрались. Вы представляете, я с мастеров был уволен до грузчика. До грузчика. Человек с высшим образованием. И я, значит, грузил мешки цемента. Солидно. Долго. Ну допустим, выйдешь на вахту, и таскай мешки по 40 кг. Трубы, переводники, разные там долотья и прочее - и все же это на себе. И я стал зарабатывать. Прирабатывать. А в то время при Советском Союзе было большое требование, чтобы люди, начиная от уровня рабочего и кончая первым руководителем занимались рационализацией. 79 рублей я получал зарплату. Высчитывали 25%, жена не работает, ребенок маленький, Вот такой момент был. Но я так навострился с этими рацпредложениями, что стали мне платить, просто не считать уже. 10 рублей - рацпредложение. Я когда приехал в западную Сибирь работать, я молча смеялся. И почему? Что такое добыть чего-то из материально-технического оборудования и припасов на Сахалине? Да это ж можно разбиться! На Сахалин почему-то завозили все материально-технические ресурсы под зиму. Уже, значит, пошли льды, ураганы. И поэтому у нас вот эта такая проблема была сложная. А здесь я посмотрел, какие проблемы? Ну, на ж/д привезут. И конечно, я вам так скажу, я все-таки понял, что люди не понимают, что они делают для страны, даже для своего коллектива. И пьянство было, и прочие дела были, и прогулы были. Я просто был поражен, что все это терпится. Но, конечно, были бригады очень приличные. Особенно у тюменцев были хорошие бригады».

Юлия Бусыгина, корреспондент: «В «Томскнефть» Филимонов пришел начальником управления буровых работ в конце 70-х. В 80-х возглавил производственное объединение «Нижневартовскнефтегаз». Оттуда перешел в правительство, где на изломе десятилетий занимал пост министра нефтяной и газовой промышленности страны. А в 90-х Леонид Иванович вновь вернулся в Томскую область: был генеральным директором «Томскнефти», председателем совета директоров. В 98-м предприятие вошло в состав нефтяной компании ЮКОС. Это было совсем не то, чего я хотел, признался он».

Леонид Филимонов, почётный гражданин Стрежевого: «Я вам секрет открою такой. Я был знаком с Черномырдиным, был знаком с его главным инженером, мы были очень знакомы. И я потратил года полтора-два, чтобы вбить председателю правительства Черномырдину то, чтоб они купили, но для компании государственной. Договорился, можете поверить, договорился. Лег спать. Ну завтра торги, а сегодня договорились. Мало того, я не знаю, можно это говорить или нельзя, мы по 30 грамм распили. Договорились. Черномырдин говорит, вот Рем Иванович, тебе 220 млн долларов, покупай. Я тем самым хотя бы в государство хотел. Понимаете, что в государстве, даже в том виде, можно было жить по-другому. Ну а на утро узнаю, что купил ЮКОС за 1 млрд 200 млн долларов. Все. Песенка наша была спета. Я даже больше вам скажу, в чем моя ошибка. И моих сподвижников, что ли. То, что я был уверован, что государство советское не потерпит краха. А раз не потерпит краха, чего я буду делать то, что мне претит, я имею в виду частная собственность и так далее. А вот получилось так».

Он по-прежнему душой болеет за буровиков и не жалует прессу. Это повелось с советских времен. В ходе интервью не преминула спросить, почему.

Леонид Филимонов, почётный гражданин Стрежевого: «Понимаете, журналист, на мой взгляд, касается очень многих проблем. Очень многих. И дай бог, если он в двух-трех проблемах, допустим, из 10-15 разбирается тонко. Вот там он, пускай, и тренируется. Я не люблю тех, кто, извините меня, пожалуйста, просто время тратит. Или уже я грубее не хочу говорить. Не люблю. И потом, ведь иметь дело простому человеку - я себя считаю в этом плане простым человеком - не так-то просто. Что-нибудь скажи, а он тут значит, раскрутил-раскрутил-раскрутил и ты боишься выти на люди. Потому что все будут вдогонку показывать пальцем в тебя. Я горел, тонул 12-13 раз. На Сахалине горел, в Азербайджане горел - на платформе, причем, в море. Было км 200 от берега. И там очень важно, чтобы журналист, если он хочет подать тему, он был соразмерен, готов понимать, о чем речь-то идет. А вот мне приходилось встречаться, что вот как-то несерьезно. А ведь люди дорожат, во-первых, своей честью и достоинством в рабочем плане, так. А во-вторых, представляете, если он там че-нибудь ляпнул, я грубо так говорю, ляпнул, и так и прилипло. Вот так и прилипло. Поэтому к вам особая требовательность, особая. Потому что можно такую рану нанести человеку. И можно так его поставить в обществе, что ведь откажутся от него. А он живой».