Андрей Злобин вспоминает, на войну в Афган из Казахстана в те годы забирали многих. Он оказался в числе тех, кого призвали. Приказ вышел 27-го сентября 1986-го, 12-го октября солдат оказался в части. Учебка тогда была уже не полгода, а 3 месяца, как не меньше. Злобин уверен, этого было достаточно - в Советском Союзе парни все физически крепкие, практически каждый занимался спортом.

Андрей Злобин, ветеран боевых действий: «9-ю роту» помните фильм? Учебка у них была - вот сопка наша, сопка ваша. Побежали отсюда и до обеда. Отсюда и до вечера. Строем на обед, строем в баню. Тактико-технические учения, так и готовят. На выносливость. С первых дней причем. Сразу подъем. Не давали даже о доме подумать, поскучать. Голова только до подушки. Каждый день это. И вот я попал в Пули-Хумри, уже в автобат».

В 1986-м, несмотря на то, что стратегия и тактика советских войск изменились, им по-прежнему приходилось участвовать в войне. В то же время начался частичный вывод ограниченного контингента с территории республики.

Андрей Злобин, ветеран боевых действий: «В основном наша рота - охрана кишлаков. Там были комсомольские кишлаки. То есть, один кишлак, например, поддерживает советский строй, новый коммунистический, другой кишлак поддерживает душманов, всячески им помогает. Мы помогали местным жителям, чтобы их не снесли с лица земли. На охрану ГСМа выступали, то артсклады встречали, сопровождали колонны. Потом 8 месяцев прошло, нас раскидали по автобатам, попал я в Кабул».

В роте парни практически не находились, все время в разъездах. Злобину довелось проехать за рулем по всему Афганистану. Колонна, в которой служил, возила обмундирование, продовольствие. Под обстрел Андрей попал в первый же рейс.

Андрей Злобин, ветеран боевых действий: «Вдоль дороги такие блоки стоят. Я смотрю, останавливаются местные машины, бурбухайки афганские. И маленькие дети, там 12 - 13 лет - ой, голова, хороп. Бегут, за вот эти блоки и прячутся туда вниз. Я смотрю, передо мной машина с прицепом, а за ней фонтанчики из земли вылетают. Думаю, что за фонтаны, а ничего понять не могу. Двигатель ревет, едем. Потом громче. Потом, когда уже понял - бум-бум-бум - это взрывы там, летит все, там уже чернота, горит. Останавливаемся, понимая, что справа обстрел, за машину. Одна машина горит, другая, дорогу перегородила. Пока там танки подошли, разгребли. Скоротечно все, быстро. Бой быстро закончился, не бой, а обстрел, ты даже не видишь, я даже не видел, кто стрелял».

Бывало, едешь в рейс, стоит кишлак на горе, обратно возвращаешься, будто и не было - голое место. Наши солдаты уже знали, если мирные жители толпой идут в сторону Кабула, жди обстрела. С моджахедами всегда был свой корреспондент - они воевали за деньги, надо было отчитаться, сколько техники и живой силы уничтожили в бою.

Андрей Злобин, ветеран боевых действий: «Со мной в учебке, из моего города с соседней школы парень был, они втроем погибли сразу в одной кабине. Ехали в соседней колонне. Офицер, капитан, по-моему, прапорщик, а он водителем. Все трое. С гранатомета и все, приплыли пацаны, погибли. Памятник там поставили. А я еду, памятник стоит. Думаю, может, однофамилец, а я его буквально недели 2 назад встречал в полевом парке, сидели, общались, разговаривали - как дела, все нормально. Потом пацанов других встречаю, говорят, ты знаешь, Витек погиб».

Война помнится, будто была вчера, каждый из дней. Одноклассники, которых на войне встретил едва ли не всех. Сослуживцы, с которыми вместе укрывался от пуль. События, которые пережить смогли далеко не все. Запомнился Афган и как страна контрастов, где бедность граничит с роскошью, природные красоты с порой нечеловеческой жестокостью.

Андрей Злобин, ветеран боевых действий: «Там много ископаемых. В основном бои-то из-за них между бандами, они там делили все. Там речки горные, так красиво, весна там, все цветет. Тоже есть свои прелести, виноград, фрукты какие хочешь. Я виноград, наверное, года два не ел вообще, как из армии пришел, на него смотреть не мог, переел. Наберешь же и едешь ешь его в кабине, один виноград».

15-го февраля 1989-го советские войска покинули Афганистан. Выводу радовались все. Но у многих было какое-то чувство незавершенности.

Андрей Злобин, ветеран боевых действий: «Кундуз вывели, его сразу духи захватили буквально в течение двух недель. И вывод опять остановился, давай опять Кундуз забирать, т.е. опять армейская операция, опять туда силы, техника, гибнут пацаны. Видать, ошибка была какая-то, тормознулось. Получается, наш город Кабул, он остается крайний, т.е. в половине Афгана уже наших войск нет, и потихоньку стягивали. Одну часть вывели, которая менее боевая, вторую, третью, автобат, естественно, все вывозит. Автобат и десантура последние выходят, последнее забираем, сгружаем и домой. 17-го или 18-го февраля дома был. Мама говорит, смеяться боялась. Лишний раз шутку кто-нибудь какую-нибудь скажет, я, говорит, боюсь посмеяться, пока сын не приедет домой. Там суеверия свои. Когда меня увидела, сознание потеряла, в обморок упала».

Андрей Злобин воспитал двоих детей, растут внуки. Занимается бизнесом. Говорит, одних после Афгана жизнь перемолола, а других наоборот закалила, укрепила характер.

Андрей Злобин, ветеран боевых действий: «Я, как человек, как личность, как мужик сформировался. Я не жалею. Если бы еще, например, пришлось, выбор дали, слава Богу, что живой, здоровый пришел домой, но если бы выбор был пойти в Германию служить, вернуть то время, да, я бы, конечно, опять выбрал Афганистан».

И все же, ветераны долго забывали ужасы войны, не спали ночами, привыкали к гражданке. Многие с неохотой говорят о том времени, проведенном в Афгане. Предпочитают промолчать или ограничиваются общими фразами. Поэтому особую благодарность хочется выразить людям, принявшим участие в нашем проекте, тем, кто не побоялся оживить в памяти события той войны и рассказал, как это было.