  |
||||||
|
||||||
|
|
||||||
Нефтяник-государственник. Николай Захарченко о становлении механизированной добычи в "Томскнефти" и бессмысленности рекордов в "Главтюменьнефтегазе"
7 июня 2016
В 30-е годы прошлого века в Хасавюрте объявилась семья Захарченко. Переселилась она туда после раскулачивания из Ростовской области, где проживала в шести километрах от станицы Вёшенской, родины Шолохова. Главу дома Петра Захарченко арестовали за то, что имел две лошади, три коровы и десяток гектаров земли. Когда он освободился и нашел своих, от многодетной семьи осталось два человека: жена и дочь. Четверо детей умерли от голода. Супруги Захарченко так и остались в Дагестане, где у них родилось еще двое ребятишек. В том числе, в 1934-м, Николай. В 69-м он стал главным инженером «Томскнефти». В 80-х поднялся по карьерной лестнице еще выше. О его профессиональном пути в юбилейной рубрике «Помогаем вырасти».
Юлия Бусыгина, корреспондент: «В 1953-м Николай Захарченко поступил в Грозненский нефтяной институт. Окончив его, уехал в Самарскую область. Трудовой путь начал механиком в «Бугурусланнефти». В 64-м он уже старший инженер НПУ «Бузулукнефть», в 65-м – старший сотрудник института «ВНИИгаз» в Ставрополе. Много позже он вспоминал: «Я как-то подсчитал, за свою кочевую жизнь семья сменила 17 квартир. Оренбург, Ставрополье, Стрежевой, Сургут, Тюмень, Москва».
В Стрежевой Николай Захарченко приехал в 69-м и прожил здесь 9 лет. В "Томскнефти" сначала был главным механиком, потом главным инженером. Именно ему пришлось делать первые шаги на пути интенсификации производства, решать задачи технического перевооружения промыслов. Прежде всего, переводить их на механизированную добычу, ведь к тому времени нефтяные фонтаны стали иссякать. С высоты сегодняшних технологий заботы тех дней кажутся до странности малыми, пишет Виктор Лойша в своей книге «Пунктир в будущее». Например, за весь 71 год предполагалось механизировать 22 скважины, но и этот план оказался не выполнен. По объективным причинам, объяснял тогда Николай Захарченко. Принятые схемы обустройства устья скважин для Советского оказались неприемлемы. Ведь фактически все месторождение - сплошное болото. К тому же каждую весну оно превращалось в акваторию, поскольку полностью затоплялось паводковыми водами. Из-за этого все устьевое оборудование нужно было поднимать на высоту 3-4 метров. А такое возможно только при возведении свайных эстакад, которые в Сибири до той поры не практиковались. Что это значит? Огромный объем специальных строительных работ. Николай Захарченко (2006 г.): «Мы организовали механизированную добычу практически первые после Урая. Ну там несколько другие залежи были, не такие сложные. Здесь действительно сложные. И начали добывать нефть механизированным способом. Потом все вот эти качалки – приезжали к нам вартовчане, сургутяне смотреть, как эти качалки работают». Юлия Бусыгина, корреспондент: «Из Стрежевого Захарченко уехал в Сургут. В 77-м возглавил НГДУ «Сургутнефть», затем стал первым генеральным директором производственного объединения «Сургутнефтегаз». В 80-м ему предложили должность главного инженера «Главтюменнефтегаза». Решение принималось на уровне ЦК КПСС. Николай Петрович отказывался. Знал, как сложно формировались планы пятилетки, понимал, что скоро Тюменская область столкнется с падением объемов нефти.Темпы добычи росли, а инфраструктура отставала. Катастрофически не хватало жилья, дорог». Николай Захарченко: «Для окончательного разговора меня вызвали на Старую площадь, в ЦК КПСС. А в это время в Москве проходили Олимпийские игры. И мне в ЦК, чтобы легче склонить на свою сторону, каждое утро выдавали билеты на стадионы. В общем, получается, благодаря Олимпиаде, меня уговорили стать главным инженером «Главтюменнефтегаза». Я даже на закрытие Олимпиады попал. Это было действительно трогательно, как и показывали потом по телевизору. И слезы, и радость, и гордость… Жил теперь уже в снесенной гостинице «Россия». Она пустовала: там должны были поселить американцев, а те бойкотировали нашу Олимпиаду». Юлия Бусыгина, корреспондент: «И все же в главк Николай Захарченко ушел без большой охоты. Но пока 5 лет работал там главным инженером, его запомнили многие нефтяники. Знали, что за¬щита производственных показателей при нем будет реальной, что он не позволит чересчур завысить объемы, «посадить» месторождение. А между тем кризис в нефтяной отрасли только нарастал. В 83-м партия потребовала от Тюменской области нарастить добычу до миллиона тонн нефти. В сутки. Захарченко понимал, что время таких цифр еще не пришло. И пытался отодвинуть сроки. Но ЦК поднажал, начальники объединений дрогнули и миллион был сделан. Правда, рекорд продержался только день, затем началось падение». Николай Захарченко: «Чтобы сегодня понять масштаб происходящего в Западной Сибири, назову две цифры. Каждый год из государственной казны на «Главтюменнефтегаз» выделяли 7,8 миллиарда долларов. Стоимость БАМа, начиная с предвоенных лет до завершения строительства магистрали, составила 3,5 млрд долларов. Конечно, было разумнее хотя бы миллиард долларов из суммы, отпущенной нефтяникам, тратить не на добычу, а на переработку. Но об этом никто не думал». Юлия Бусыгина, корреспондент: «В 85-м он подал в отставку и вернулся на «севера». Был генеральным директором «Варьеганнефтегаза». Затем стал первым заместителем генерального директора «Сургутнефтегаза». На этой должности курировал в том числе сбыт и коммерческую деятельность. В 2002-м Захарченко ушел на пенсию, но уже в следующем году вернулся в совет директоров «Сургутнефтегаза» в качестве независимого директора, а в мае 2006-го стал председателем совета директоров и оставался на посту до декабря 2007-го». Последние новости
|
||||||
|
|
||||||
|
|
||||||
|
Наши сетевые партнёры
Все права на любые материалы, опубликованные на сайте "Телерадиокомпании СТВ", защищены в соответствии с законодательством Российской Федерации. При любом использовании материалов сайта ссылка на него обязательна. При использовании материалов в сети Интернет гиперссылка на www.stv-tv.ru обязательна. ©2009-2025 Телекомпания СТВ
▲ |
